Раз, два, три и выдыхай. Медленно. Умница.
Пол был нестерпимо холодным для распластанного на нем хрупкого тельца. Кожа, которую когда-то украшал нежный загар, придававший ей оттенок свежего цветочного меда, уже давно не видела света и стала похожей на снег. Не на тот снег, который только-только выпал, а на серый, покрытый химикатами бензина. Болезненный, уродливый цвет. Так жаль. Малышке всего пятнадцать, а она уже изуродована вынужденными заключениями. И вот опять. Очередное замкнутое помещение, что постоянно запирают на ключ, которое она может покинуть лишь в чьем-то сопровождении, заключенная своего тела. И зачем ей это?
Хрупкая ладонь легла на высокий лоб, покрывшийся испариной. Ресницы пару раз вздрогнули, и веки медленно поднялись, подставляя темно-синюю радужку яркому свету флуоресцентной лампы, но зрачки все еще оставались расширенными. Неудивительно. Такое количество седативных из кого угодно сделает безвольную куклу.
Но она не безвольна. Черта с два. Ее столько раз пытались сломать, причиняли боль — моральную и более мерзкую физическую. Над ее телом издевались, следы тому — тонкие шрамы, искусанные в кровь губы, постоянно шелушащиеся, короткие волосы, неровно подстриженные, красные от слез глаза. Но она не безвольна, нет. Это всего лишь ее тело. Всего лишь естественная реакция на мучения, которые оно претерпело, душа ее (если, конечно же, она у нее есть) осталась цела, пусть и мало напоминает душу живого существа. В этой душе заключалась причина всех ее несчастий — в ней жила та злоба, что помогала ей выживать, несмотря ни на что.
- Номер 91, поднимайся, - резкий, каркающий голос. Таких женщин она не любила больше всего. Старые карги, постоянно думающие о том, как бы поразвлечься с подопытной. Такого удовольствия она ей не доставит. Ни за что не доставит.
Девушка медленно повернула голову, чтобы взглянуть на обладательницу вороньей глотки. Собственно, она и не ожидала увидеть ничего другого. Белый халат поверх прямых брюк, туфли с острыми носами на крошечном каблуке, собранные в пучок тонкие каштановые волосы с проседью. Если бы только она была свободна, то никогда бы не позволила себе так опуститься. Девушка положила обе ладони на пол и медленно оторвала корпус от холодной поверхности. Больничная одежда — хлопчатобумажные штаны и рубашка — с легкостью пропускали воздух, тепло и все, что только можно было пропускать. Наверняка от взгляда врачихи (хотя она могла быть ученым или психотерапевтом) не укрылось то, каким бы красивым могло быть это тельце, если бы ему уделяли достаточно внимания. Рубашка висела на тонких плечах, топорщилась на высокой груди, штаны болтались на ягодицах, которые при всей худобе девушки не утратили плавности линий, равно как и бедра. Единственное, что скрывала ткань — тонкая талия. Кормили в подобных заведениях на удивление паршиво.
- Ты весь день собираешься на полу ползать?! Крикнула карга, распаляясь.
Девушка слабо ухмыльнулась и с трудом поднялась на ноги. Стопы болели. Совсем недавно ее заставили ходить по битому стеклу. Зачем? Все просто. Пытались понять, может ли она регенерироваться. Идиоты. Конечно же она может, но не считает нужным кому-нибудь это показывать. Только в крайних случаях пользовалась она этим странным даром, и только для восстановления жизненно важных органов и костей. Иначе откуда бы взялись шрамы.
- Так вот, номер 91...
- Аки... - пробормотала девушка, выпрямляясь, расправляя плечи и поднимая голову, - Меня зовут Аки, не нужно так грубо ко мне обращаться.
В ее голосе отчетливо слышался... вызов? Именно вызов. Она ненавидела таких женщин. А больше таких женщин она ненавидела только мужчин. Так им и надо, пусть подыхают, мерзкие твари, творившие такое с ее телом. Никогда не сможет она довериться мужчине, никогда не отдаст ему свое сердце, а если такое вдруг произойдет, то она собственными руками разломает свою грудную клетку и вонзит в него одно из острых ребер.
- Номер 91, я думаю, ты еще не до конца поняла, где находишься. Тебя передали нам, чтобы мы вырастили из тебя нового человека, сверхчеловека, неблагодарная ты тварь. Сейчас мы с тобой поработаем, и ты больше не сможешь пользоваться своими способностями без ведома хозяйки. А если ей не понравится твое поведение, то можешь попрощаться с...
- ...Жизнью? Не тратьте силы, это я слышала уже много раз, и все прекрасно понимаю, - Аки смерила ее уничижающим взглядом и, продолжая ухмыляться, добавила, - В вас так много желчи, позвольте вам помочь.
Надзирательница открыла было рот, но в тот же момент по ее телу прошла судорога. Аки знала, что пресс сейчас начнет сокращаться и ее «обидчицу» непременно стошнит. Стошнит ее собственной желчью, и, возможно, тем, что она ела сегодня на завтрак. Хотя вряд ли она помнила что это такое «есть», судя по ее тощей фигуре. И все же она успела отбежать к раковине, прежде чем горячий поток зловонной жидкости вырвался из ее открытого рта. Аки чувствовала, как по спине побежали мурашки. Седативные, все же, работали. Девушка стала медленно оседать на пол.
Последняя ее мысль, прежде чем она потеряла сознание, была настолько гротескной для этого места и для человека в ее положении, что Аки бы расхохоталась, если могла.
Если бы мне только дали быть чуточку добрее...
Отредактировано Aki Sukino (2009-12-13 17:44:18)
