История о человеке начинается с рождения, но эту следует начать с родителей.
Мать Оскар, - красивая, но неприятная женщина с именем Жанна, - вышла замуж по расчету. Это произошло сразу после того, как она стала совершеннолетней. Жанна относилась к «простым смертным мира сего», воспитывалась в семье учительницы и владельца небольшого магазинчика. Родители ее любили и ни в чем не отказывали дочери, однако алчность этой женщины, по всей видимости, не знала границ. Это и заставило ее выйти замуж за Чарльза – успешного американского бизнесмена, который предпочел жизнь за пределами Америки и смог себе это позволить. У Чарльза была сеть ресторанов и фабрик по всей Европе и Америке, да вот только это была не вполне его заслуга. Часть бизнеса он получил от своего отца, а после просто развил уже существующий бизнес. Чарльз – на редкость избалованный ребенок, обладающий капризным характером, что чуть ли не до дрожания рук раздражало его супругу. Лишь из-за того, что тот сквозь пальцы смотрел на ее жизнь, она осталась жить с ним. Брак вскоре превратился в одну только видимость – и Чарльз, и Жанна регулярно ходили «налево». Изредка, - приличия ради, - они устраивали по этому поводу утренние драмы. Когда Жанне исполнилось 25, она забеременела. Сразу после рождения  у Оскар взяли кровь на генетический анализ и оказалось, что она действительно является дочерью Чарльза. Сложно сказать, что тот был в восторге от дочери – сыну проще оставлять большой бизнес.
А ведь Оскар и оказалась почти сыном, по собственной на то воле. Дочь мало интересовала увлеченных своими заботами родителей, по этой причине девочка воспитывалась почти самостоятельно. Нужно ли говорить, что она была талантливой? Пожалуй, следует упомянуть о ее страсти к компьютерам, а помимо них – к боевым искусствам. С самого детства она начала заниматься джиу-джитсу и постоянно совершенствовала свои навыки в этом искусстве. Помимо этого ей были подарены самою природой ловкие руки и цепкая память. Родителей Оскар презирала и, кажется, не считала людьми.

***

Этот бар, как и полагается дешевенькому заведению, где все «свои» и никто не брезгует столами без белых скатертей, находился в подвале. Пройдя по лестнице вниз и открыв тяжелую деревянную дверь, можно было попасть в шумное помещение, которое не радовало глаз дорогим убранством, зато радовало душу особенной атмосферой. Казалось, будто воздух здесь был заменен сигаретным дымом, а вода – алкогольными напитками. И людям, приходящим сюда, ничего другого было не нужно.
За барной стойкой стоял хозяин, изредка бросая на некоторых посетителей строгие взгляды, и в тот момент они вспоминали, что тыкать вилкой столы или затевать шумную драку – не самая лучшая идея. В углу сидели две дешевые проститутки – редкое зрелище в этом местечке. Они лишь раздражали общество своим присутствием, но все думали что-то вроде «посидим еще пару минут, и тогда повезет».
В вечер пятницы народ веселился по полной программе, и почти каждый час сюда приходил кто-то еще. Следующая секунда тоже принесла с собой нового гостя – женщина лет 25-ти вошла в помещение, громко закрыв за собою дверь. Ее темно-коричневые и прямые волосы сзади были чуть длиннее, чем спереди, но в среднем длиною до плеч. Довольно-таки крепкое и мужественное телосложение, а так же рост – около 177-ми сантиметров. Чуть прищурившись и сдвинув темные брови, она оглядела присутствующих. Ее глаза серо-голубого оттенка, чуть выделяющиеся скулы и светлые губы, уголки которых приподняты в иронической улыбке создавали тот образ, от которого люди иногда терялись и не знали, как заговорить с таким человеком. Фигура у этой женщины была не слишком уж женственной – талия слабо выделялась, да и бедра тоже. Если бы не слегка заметная грудь, то было б сложно определить окончательно для себя ее пол. В одной руке она держала зажженную сигарету, а второй придерживала лямку торбы, тем самым удерживая ее на плече. Черные мужские туфли умудрялись стучать даже тогда, когда она шагала по некрашеному деревянному полу, поверхность которого была слегка мягкой от старости и несильной, но все же сырости. Из кармана черных прямых джинсов виднелась пачка сигарет. Так же в них была заправлена темно-серая рубашка, верхняя пуговица которой оставалась расстегнутой по причине отсутствия галстука.
Несколько человек поздоровались в этой женщиной, а она кивнула в ответ.
-Черный шут! Выпивки всем за мой счет. – Слегка хриплым, но не грубым голосом крикнула она бармену. В баре воцарился шум радостных посетителей, для которых подобный поворот событий был явно «в кайф». Только угрюмый мужчина лет 40-ка, сидящий прямо возле барной стойки, и сам Черный Шут, молчали. Оскар Ван Пьер, - а именно так звучало ее полное имя, - подошла к ним, уселась на высокий стул, кинув торбу рядом с собой, и  положила оба локтя на стойку . Когда Оскар  докурила сигарету, все присутствующие вооружились выпивкой, а перед ней и соседствующим с ней мужчиной оказалось по бутылке коньяка, она повернулась к «соседу».
-Ну что, брат…Уже десять лет прошло. – Как бы невзначай произнесла она, горько усмехнувшись. – Помнишь тот день?
Хозяин ностальгически улыбнулся, а люди, сидящие поближе к ней, затихли. За ними стали замолкать и остальные. Даже шумные проститутки заткнулись, прекратив привлекать к себе внимание. Все ощутили что-то  в голосе Оскар, в улыбке Черного шута и в молчании мужчины, которого девушка назвала братом. На самом же деле его звали Глебом. Она наполнила свой стакан коньяком и залпом осушила его.
«Наконец-то с моих плеч спадет бремя воспоминаний».
Казалось, что в момент, когда девушка поворачивалась к присутствующим, даже дым замер в воздухе, и дыхание само на некоторое время прекратило свое существование, лишь через пару секунд возобновив его. Еще раз пробежавшись взглядом по залу, Оскар громко выдохнула воздух и вновь набрала его в легкие, приготовившись к долгому рассказу, которого сейчас ожидал каждый в этом зале, кроме Глеба и бармена.
-Что ж, господа, сегодня я расскажу вам одну долгую историю...
***

6 лет.
По освещенной ярким летним солнцем улице шла маленькая девочка, отправляя в рот один за другим лесные орешки в шоколаде и изредка поправляя чуть сползающую с талии юбку. Орешки иногда выпадали из неправильно открытой упаковки, и в такие моменты девчонка пыталась их поймать, а иногда у нее это даже получалось. Стрелка детских часиков уже показывала, что пора отправляться домой на обед. Она застыла в легкой задумчивости. Оскар плохо ориентировалась в пространстве и сложно сказать, что она помнила дорогу...Зато она умела ее находить, поэтому данная ее слабая черта оставалась тайной для всех.
«Куда же идти…» - и тут как раз она увидела знакомый ларек. Пошла к нему, а по пути обнаруживала все новые и новые ориентиры, продвигаясь все ближе к дому.
Когда до цели оставалось не больше пяти минут, Оскар увидела в конце улицы большую рыжую собаку, которая с каким-то хищным оскалом направлялась к девочке. Растерянный ребенок шагнул назад, вправо, а после бросил конфеты на землю и побежал через дорогу. Произойди это на пару секунд раньше, все могло обойтись, но судьба распорядилась иначе. Девочка замерла посреди дороги, уже успев понять, что убежала от одной неприятности, да встретила другую.
«Прощайте». – Зажмурившись, подумала она перед тем, как раздался визг тормозов, и пришло болезненное ощущение столкновения с машиной. А после – бессознательное состояние.
Очнулась она уже в доме своих родителей. Вместе с ее глазами открылась и дверь в комнату – вошла мать, обеспокоенно посмотрев на свою дочку.
-Как ты? – Несмело спросила женщина, глаза которой были красными от слез. Видимо, истерику та уже успела пережить и оставить в прошлом. Та подошла к девочке, села на край кровати и коснулась ее плеча. Но девочка сбросила ее руку. Это движение принесло боль и ощущение слабости во всем теле.
-Не нужно меня трогать. Уходи. – Вот и все, на что хватило ей сил. Глаза стали закрываться. Женщина покорно покинула комнату, а Оскар вновь провалилась в сон.

9 лет.
В небольшом светлом зале, две стены которого были зеркальными, усердно тренировалась девочка, одетая в доги. В каждом ее движении чувствовался пылкий нрав того, кто только начал по-настоящему сталкиваться с «правдой этого мира». Лицо было почти неподвижным, на нем застыло хмурое выражение, и движения мускулов замечались лишь тогда, когда она тяжело вздыхала, отрабатывая особенно сложные удары.
Она совсем недавно, как только перестала жить в скорлупе детских иллюзий, начала «чувствовать» людей, даже читать их мысли…Тяжело сталкиваться с новым, неприемлемым для честолюбивого и наивного ребенка. Нет, она и раньше видела людские недостатки, грязь, но все же находила в себе силы верить, что они лучше, чем ей кажется. Казалось бы, что тут такого? Она лишь убедилась в своей правоте, спрятанной за самообманом, но это было больно. Поэтому в жилах вскипала ненависть.
В дверном проеме показался учитель, Оскар заметила его не сразу, лишь через пару секунд взгляд словно бы зацепился за отражение в зеркале. Она прекратила отработку ударов, повернулась к нему и поздоровалась, буднично поклонившись. Учитель сделал то же самое, но она почувствовала некоторый укор.
-Ты сегодня рассеянная. – Сенсей подошел ближе, сохраняя спокойное выражение лица.
-Я их ненавижу… - девочке было просто необходимо кому-то рассказать все, она была не в силах держать это в себе, хотя и знала, что учителю такое не понравится.
-Человек не должен ненавидеть человека.
-Они не люди. – Уверенно и с раздражением тихо произнесла Пьер, и реакция учителя заставила ее широко распахнуть глаза. Он резким движением заломил ей руку за спиной, лицо девушки на миг скривилось от привычной, но неожиданной боли.
-Не будь такой самоуверенной. – Он чуть повернул ее руку за запястье, и стало еще больнее. Боль отрезвила девочку, но та ничего не ответила. – Сегодняшняя тренировка отменяется, лучше приведи себя в порядок. Если ты будешь ненавидеть, то будешь слабой.
С этими словами взрослый мужчина отпустил ее, поклонился и ушел, оставив ее в зале. Она села на пол и задумалась, хотя ничего толкового в голову не шло.
«Если я не могу решить это сама, то пусть решает время…»

12 лет.
Поздний весенний вечер – вовсе не то время, в которое юным леди следует возвращаться домой, особенно если они это делают в гордом одиночестве. А уж тем более, если это пустынный парк большого и неспокойного города. Даже похожесть этих девочек на мальчиков вовсе не всегда спасает. Так же было в этот самый вечер. Парк освещался тусклыми фонарями, из-за плотно затянутого тучами неба не виднелись ни звезды, ни луна. Подошвы кроссовок тихо и часто касались непросохшего после недавнего дождя асфальта, а Оскар одной рукой постоянно поправляла переворачивающиеся на запястье часы. Ее дыхание чуть сбилось из-за быстрого шага и волнения. Девочка была еще слишком слаба и совсем не хотела сейчас каких-нибудь проблем. Но, как говорится, черта помянешь…Все оказалось действительно так – неподалеку ошивалась компания пьяных мужчин, состоящая из троих человек. И они сумели узнать в Оскар девочку, даже нашли ее симпатичной. Отпустив пару пошлых шуток, они быстро приблизились и буквально окружили ее, не успевшую сориентироваться.
-Ну что, деточка, пора и взрослой становиться… - Эти слова произнес тот, который походил на их «авторитета», а остальные в ответ издали целый ряд странных звуков, которые было сложно принять за смех нормального человека.
Она ощутила их намерения, и всю ее душу охватила паника, такая, которой еще никогда не знала Оскар. А мужчины уже начали обступать ее со всех сторон. Девочка кинулась бежать, ударив одного рюкзаком, но тут же была схвачена за ворот, и тогда невольно издала короткий крик, за что получила пощечину.
-Молчать! – рявкнул, - а иначе и не скажешь, - на нее один из них, низенький, но очень крепкого телосложения, и явно недалекий.
Она схватила его за руку, пытаясь вырваться, ударила его по колену.
Ах ты... - Договорить была явно не судьба, ибо тут произошло странное. Сначала его глаза расширились и лицо приобрело то же выражение, что было недавно у Оскар, а когда кто-то разорвал на девочке рубашку, то уже в ее глазах вспыхнули ненависть и отчаянье.
-Ну и пошли вы к черту, сукины дети… - Громко крикнула девочка, для которой подобные выражения вовсе не были привычными, только сейчас как-то само вспомнилось. Она ощутила словно бы взрыв эмоций внутри себя, а ее обидчик потерял сознание от пронзившей его тело резкой боли. Недолго думая, Оскар побежала по дороге, а оставшиеся двое остались стоять и смотреть на своего друга. Девочка же бежала так быстро, как могла, не веря в свое счастье и не думая о необычном повороте событий.
«Главное – добраться до дома…» - проносилось в ее голове каждый раз, когда она оборачивалась.

15 лет.
Оскар уже выросла и физически, и морально, проведя целых полгода на улице и питаясь на те деньги, которые приносило ей воровство. Пару минут назад она покинула тех, с кем прожила почти все время, которое было после ее побега из дома. Она шла и курила, думая, что делать дальше. Деньги были, и сил теперь хватало на то, чтобы спасти свою шкуру, да и ее способность была ею почти полностью изучена.
«Но...где мне жить?» - как раз такие мрачные мысли сейчас посещали ее, а ноги сами привели к бару, в который ей предстояло ступить впервые.
«Да уж, вот смеху-то будет…» - Без иронии представлять малолетнюю девчонку в баре, где засиживались обычно только мужчины, было невозможно. Но все же она набралась смелости и толкнула дверь, бросив дымящийся окурок через плечо на грязный асфальт. Шум города остался позади, сменившись стеклянным звоном и множеством голосов. Народ тут же обернулся на вошедшую, никто не смог сдержать улыбки или смеха, а некоторые даже прокомментировали появление Оскар. Но та была готова к этому, потому спокойно подошла и попросила у бармена бутылку коньяка. Тот воздержался от фразы «А не рано ли пить девочке?», поскольку ему было все равно. Зато мужчина, сидящий рядом, вскинул на нее раздраженный взгляд.
-И что же тут делает юная леди? – с ухмылкой поинтересовался он, будучи уже не вполне трезвым.
-То же, что и все здесь…Пришла напиться, как свинья. – Оскар налила коньяку в стакан.
-Шла бы ты отсюда, мелкая. Тебе здесь не место.
-И не подумаю.
-А я сказал – вали! – разбушевался тот, стукнув ладонью по стойке.
-Выиграешь в покер – свалю, а проиграешь – будешь извиняться. – С наигранным безразличием произнесла Оскар, осушив наполовину полный стакан. Все в зале засмеялись, а сам мужчина, - его звали Глеб, - только кивнул.
«Конечно, они ведь не знают, что я – эмпат…»

16 лет.
Оскар закрыла книгу и откинулась на спинку кресла. Ее комната освещалась только настольной лампой. Было уже поздно, но мать еще не вернулась, и это к лучшему. Видеть ту женщину не было никакого желания.
Недавно отец девочки умер, и все дела с бизнесом упали на Жанну, которая, несмотря на все ее недостатки, неплохо справлялась, и даже находила время для развлечений, хотя на публике делала вид, что ужасно скорбит по поводу смерти мужа. После возвращения Оскар домой прошло четыре месяца, и вот сегодня она, наконец, закончила изучение пропущенной программы. Открыв ящик, девушка достала небольшую пачку денег, заработанных игрой в покер, и стала их пересчитывать.
«Неплохо было б сходить сегодня в бар... после тренировки». – Подумала она, пересчитав деньги и нехотя поднимаясь. Пора было отправляться в спортзал.
Теперь Оскар тренировалась преимущественно сама, встречаясь с Сенсеем всего раз в неделю, ибо тот уже не видел необходимости в их регулярных встречах.
Дни летели быстро и скучно, лишь бар разбавлял ее жизнь.
«Но сейчас не время размышлять об этом… Надо тренироваться». – Девушка скрылась за дверью и направилась к залу, отбросив все мысли и составляя план тренировки.

18 лет.
В комнате, освещаемой лишь монитором и небольшими лампочками на модеме, за столом сидела девушка и взволнованно смотрела в монитор. Перед ее глазами был открыт чистый лист в Майкрософт Ворде, а пальцы иногда еле-еле касались клавиатуры, словно не зная, с чего начать. Это был первый раз в жизни, когда Оскар что-то заставило рассказать о своих мыслях хотя бы бездушному компьютеру. Она вздохнула, приготовившись, и начала быстро печатать, не глядя на клавиатуру.
«Я впервые пишу сюда и ты, мой дневник, обреченный на только лишь одну запись, не надейся, что когда-нибудь я вернусь с целью чем-либо поделиться. Но сегодня – особый случай.
Дело в том, что я абсолютно счастлив. Да, смешно звучит…Но лучше воспринимать это как данность, чем слишком много думать и заниматься «самокопанием». Так вот, сегодня тот день, который заслуживает внимания. Я уже месяц люблю одну девушку, и с сегодняшнего дня она стала моей девушкой. Ты не представляешь, насколько это важно – взаимность и ощущение, что все будет хорошо…Хотя куда там тебе? Ты всего лишь программа. Работаешь на своих «да» и «нет», а вокруг тебя жизнь пролетает…И со мной что-то похожее было, но все изменится. С сегодняшнего дня меня придумали живым.
Прощай навсегда, мой неудавшийся дневник, ибо мне больше нечего тебе сказать. О счастье не говорят…Его нужно почувствовать».
Она сохранила этот документ в самый дальний уголок жесткого диска, решив не защищать его паролем.
«Кто захочет – все равно прочитает».
Раздеваясь на ходу, Оскар направилась в душ – смыть с себя городскую пыль и запах сигаретного дыма.

19 лет.
Гостиничный номер «Люкс» был выполнен в японском стиле, но сейчас выглядел не таким светлым, как можно себе представить, услышав слова «японский стиль». Была ночь, за окном проезжали машины, свет от фар скользил по потолку, а звуки дождя умиротворяли, заставляли забыть про все невзгоды. Но еще большее успокоение Оскар дарили нежные прикосновения ладоней и губ девушки, стоящей напротив. Девушку звали Анна, и ее внешний вид вполне соответствовал ассоциациям Оскар с ее именем. Хрупкая и женственная фигура, нежная светлая кожа и рыжевато-золотистые волосы, скрывающие обнаженную грудь Анны. Сейчас на ней была только юбка, а вот Оскар еще была вполне одета – только три пуговицы рубашки были расстегнуты и галстук ослаблен. В этом тоже было отличие их двоих – нетерпеливая в такие моменты Оскар, хоть и умеющая себя сдерживать, и скромная, никуда не спешащая Анна…Они всегда были непохожими, и все равно она любила эту девушку. Анна же, в свою очередь, отдавала столько нежности и заботы, сколько могла. Вот и сейчас Ван Пьер уже и думать перестала о том, как проиграла в самом финале соревнований по дзюдзюцу, как вчера сдала заказчику работу по веб-дизайну с опозданием, и как сегодня утром у нее болела голова. Оскар касалась губами шеи Анны, изредка легонько ее покусывая. Одна ее рука прижимала девушку к себе за талию, другая ладонь пробежалась от плеча вниз по руке…И так до самих пальцев, но тут зацепила кольцо, надетое на безымянный палец. Ощущение Оскар в этот момент было такое, будто ее окатило холодной водой. Она приподняла руку Анны, держа за запястье, и догадки подтвердились – самое обычное обручальное кольцо. Оскар сильно сдавила запястье девушки, уже догадавшейся, что произошло, и резко посмотрела на нее.
-Молчать. – Раздраженно, хоть и тихо, сказала Оскар Анне, которая чуть было не начала оправдываться. Та испуганно отбросила эту идею.
Ван Пьер схватила свою куртку и, на ходу приводя свою одежду в порядок, вышла за дверь, громко ею хлопнув.
-Счастливо оставаться. – Шепотом сказала она, и через несколько секунд Анна уже увидела ее через окно гостиничного номера, спокойно идущую по улице. Девушка, которую только что покинула Ван, стояла и смотрела вслед, по щекам текли слезы. Та прекрасно знала, что если Оскар ушла, то уже не вернется. А сама Анна никогда ей уже не позвонит, потому что теперь уже ничего нельзя вернуть.

***
Пальцы привычно и быстро стучали по клавиатуре – Оскар, как и бывало последнее время, занималась то написанием программы, то веб-страницы. Сейчас она писала страничку в обычном текстовом редакторе, с одной лишь разницей – теперь у нее был поставлен «Линукс», а не «Виндоус». Рядом стояла литровая бутылка, которую Оскар иногда брала в одну руку, второй продолжая печатать, и делала несколько больших глотков водки. После обнаружения того, что треть содержимого бутылки уже выпита, Оскар сохранила все написанное и закрыла работу. Голова хоть и сохранила способность думать, но это желание было уже отбито. Поэтому она открыла обозреватель и пробежалась по нескольким сайтам, где все равно не было ничего интересного. За окном падал снег – как свидетельство того, что прошло уже более трех месяцев с момента, когда ей пришлось забыть Анну. Воспоминание о девушке больно укололо сердце Оскар, но она тут же отбросила его, закуривая и комментируя первый попавшийся под руку блог. На ее комментарий тут же откликнулись, причем не один человек. Началась оживленная беседа, в перерывах которой Оскар находила время, чтобы втянуть в легкие едкий дым с большим количеством смолы. Она была счастлива, что Сенсей ее не видел уже около полугода. Вряд ли он был бы счастлив увидеть бледную Оскар…С красноватыми глазами и кругами под ними, курящую и забывшую о радостях жизни. Конечно, Оскар училась и тренировалась, даже иногда спала, но ни в тренировках, ни в учебе, ни в работе она себя не жалела, а так же губила организм табаком и алкоголем.
«Такое вот извращенное удовольствие».
Беседа затягивалась и обещала быть долгой, поэтому девушка отключила все свои воспоминания и размышления о лишнем, настроив мозг на виртуальный мир.

24 года.
Оскар нашли на территории Академии ученицы – покалеченную, помятую и пьяную. Она была без сознания, но сейчас очнулась уже в медпункте. Голова раскалывалась, все тело ломило, а от попыток что-либо вспомнить становилось еще больнее.
«Черт меня побери…» - недовольно подумала она, прилагая неимоверные усилия лишь для того, чтобы просто открыть глаза. Свет нещадно резал их. Она попыталась шевельнуться и поняла, что у нее сломаны ребра, да еще и тело обклеено не одним пластырем.
-Мда, неприятно… - Тихо прошептала сама себе девушка, оглядев помещение и понимая, что этот медпункт находится в Академии, а значит, скоро предстоит разговор с директором. Это было еще более неприятно.
«Как они меня только терпят».
Думая, что бы рассказать директору, она уставилась в потолок и стала ждать. А заодно пыталась хоть что-нибудь вспомнить.
*Дальше должен был следовать разговор с директором, но, поскольку Админ-сама больна, то эта часть биографии откладывается до лучших времен.*

***
Все в баре молча слушали ее, уже ощущая, что рассказ подходил к концу. Оскар зевнула, показывая отсутствие интересных событий в дальнейшем. Она рассказала обо всем, кроме ее способности к эмпатии. Что о ней ни говори, но девушка была предусмотрительна, и только лишь Глеб с Черным Шутом знали о ней почти все, кроме некоторых деталей биографии. А теперь и совсем все. Потому на их лицах и играла грустная усмешка.
-Вот и по сей день преподаю я девушкам, учащимся в элитной Академии, экономику и информатику, играю в покер, тренируюсь и захожу в этот бар тогда, когда не зависаю в интернете. – Наконец, закончила она свою историю и всерьез принялась за коньяк. Дальнейший вечер проходил в тишине, и лишь тогда, когда некоторые господа напились окончательно, стало более оживленно. Оскар с Глебом так и сидели, словно понимая друг друга без слов. Ведь после оказалось, что Глеб тоже эмпат…Эту его способность открыла уже Оскар, тогда, когда ей самой было 20 лет. И теперь им вовсе не требовалось разговаривать. Они просто негласно поддерживали друг друга и понимали, а иногда передавали свои мысли. Лишь изредка они разговаривали вслух, просто чтобы не забыть, как это делается.